Вы открываете эту статью: зацепились взглядом за заголовок на главной странице, за знакомое фото на обложке, наверняка ждёте что-то о «Дне сурка» – вы ведь смотрели этот фильм. Он стал своеобразным символом петли времени как сюжетного тропа в искусстве. Повторение раз за разом одного и того же периода на первый взгляд кажется чем-то упоительно скучным. Так зачем же мы продолжаем читать книги о временных петлях? Как авторы держат нас в напряжении? И есть ли будущее у таких историй? Сейчас разберёмся.
Снежной февральской ночью 1910 года в Лисьей Поляне рождается Урсула Тодд – и умирает, не успев сделать первый вздох. Снежной февральской ночью 1910 года в Лисьей Поляне рождается Урсула Тодд – и выживает, чтобы рассказать историю своей жизни. Рассказывать её снова и снова, пока не получится сделать всё правильно, избежать ошибок, не уйти раньше времени. Именно об этом роман Кейт Аткинсон «Жизнь после жизни», отличный образчик такого специфического вида повествования, как временная петля: сюжет, в котором главный герой неоднократно проживает один и тот же день, неделю, год, а иногда, как в случае с книгой Аткинсон, и целую жизнь. Отрезок времени повторяется раз за разом, отличаются лишь поведение главного героя и его последствия. Обычно персонаж, застрявший в такой временной петле, сохраняет опыт и воспоминания о предыдущих повторениях, а вот весь остальной мир в этом плане обнуляется – каждая попытка как первая.
Итак, когда же петля времени впервые образовалась на страницах книг?
1892 год. Да-да, первые попытки разобраться в петле времени случились больше ста лет назад. Именно в этом году вышла в свет причудливая сказка Уильяма Дина Хоуэллса «Рождество каждый день». Концепт простой и очаровательный: на Рождество маленькая девочка загадывает фее желание – пусть Рождество будет каждый день! И хотя время продолжает двигаться вперёд, не застревая на одном лишь дне, отныне праздник повторяется, а вместе с ним – и все его атрибуты. Каждый день подарки, сладости, рождественские пудинги, от них никуда не скрыться! Бедные слои населения окончательно нищают, тратя все свои деньги на бесконечный праздник. На День дурака все подарки оказываются шуточными. На День независимости все гимны превращаются в рождественские песни. Славная поучительная история о том, что во всём должна быть мера, даже в хороших и приятных вещах, превращается в слегка декадентскую историю о людях в рождественской ловушке. Петля, хоть и не совсем временная.
Петля времени в своём фантастическом виде впервые появляется в рассказах Роберта Хайнлайна «По собственным следам» (1941) и «Все вы зомби» (1959), которые мы яро рекомендуем к прочтению. Обе работы посвящены парадоксам путешествий во времени, которые неизбежно приводят к появлению такой вот петли, выбраться из которой невозможно. Пессимистичное, но очень впечатляющее начало.
Есть, правда, элемент такого сюжетного тропа и в чуть более комедийном и менее фантастическом произведении 1932 года – рассказе Энтони Армстронга «Принц, который икал». По сюжету главный герой – собственно, принц, – получает возможность исполнить три своих желания. Конечно, первым делом он загадывает бесконечное количество желаний, получает всё, о чём только мог мечтать, и так пресыщается всякими удовольствиями, что наконец загадывает пережить заново последние полчаса. К его сожалению, этот отрезок времени включает в себя также произнесение самого желания, так что непредусмотрительный принц застревает в блаженных тридцати минутах навсегда.
Итак, сюжетный троп довольно молодой, как и всё в научной фантастике. Но работ, посвящённых временным петлям, не становится меньше: люди продолжают их читать, а авторы – писать. Почему? Привлекательность такого сюжетного хода на первый взгляд выглядит нелогичной: разве постоянное повторение не должно быть скучным? Ответ довольно прост: всё дело в процессе чтения. Открывая любую книгу, мы начинаем постепенно собирать её смысл и содержание, как конструктор, поэтапно и размеренно. Временная петля ломает весь этот процесс, заставляя читателя выискивать новые элементы в каждом повторении. В итоге, чтение усложняется, превращается в интеллектуальную игру с мощным эмоциональным воздействием: чем больше мы читаем, тем сильнее вовлекаемся в историю временной петли. Такое активное чтение всегда было привлекательным.
Вернёмся к «Жизни поле жизни». В самом первом описанном цикле никто не объявляет с фанфарами о рождении (и смерти) малышки Урсулы Тодд: мы лишь получаем улики, из которых складываем общую картину произошедшего. «Маленькие легкие, словно крылья стрекозы, поникли от гнета. Дыхательное горло не справляется с дыханием. Паника. Тонущая девочка; подстреленная птица». Мы понимаем: врач не успел из-за снегопада, Урсула родилась мёртвой. Второй цикл начинается сразу с чьего-то командного голоса «Ради бога, прекрати метаться, как недорезанная курица. Тащи горячую воду и полотенца». Мы понимаем: доктор успел, а значит, в этот раз Урсула будет жить. Читатель вовлекается в эту головоломку с первых же страниц. Книга позволяет почувствовать себя не просто специфическим детективом, но и провидцем: строить предположения о том, как на этот раз всё повернётся, не менее увлекательно.
Ещё более ярким примером петли времени как головоломки можно назвать книгу «Семь смертей Эвелины Хардкасл» Стюарта Тёртона. Если Кейт Аткинсон больше сосредоточена на эмоциональном вовлечении читателя, то Тёртон сразу погружает в водоворот странных событий, от которых голова идёт кругом. «Семь смертей Эвелины Хардкасл» повествует о… смертях Эвелины, разумеется. На маскараде в поместье Хардкасл происходит убийство: застрелена единственная дочь семейства, красавица Эвелина. Один из гостей, Айден Слоун, пытается разрешить загадку её гибели, а до тех пор день повторяется вновь и вновь, в каждом цикле перемещая несчастного героя из тела одного гостя в другое. Звучит запутанно, но жутко интересно. Самое то для любителей детективов и триллеров.
Петли времени дают нам некоторую общую почву: одни и те же вводные данные в каждом цикле становятся своеобразными точками соприкосновения. С каждым повторением событий мы постепенно собираем улики, создавая всё больше таких точек и всё быстрее выдвигая предположения: что же будет дальше? Множественные повторения раскрывают перед нами главных героев и их жизнь так подробно и всесторонне, что чтение книги превращается в разговор с близким другом, где вы понимаете друг друга с полуслова.
Мы буквально зациклены на истории главных героев, как бы иронично это ни звучало.
Другой привлекательный элемент в таких петлях времени, которого не хватало у Хайнлайна, – это надежда. Цикл повторяется, но каждый раз мы надеемся на то, что выход вот-вот будет найден. Многие истории о временных петлях не остаются беспросветно мрачными и закрытыми: герои зачастую находят способ разрешить все свои проблемы и противоречия, найти гармонию с самим собой и окружающим миром, прервать этот бесконечный День сурка и начать жить. Мотивирует? Не то слово. После прочтения таких историй хочется срочно пересмотреть своё отношение к жизни и попытаться отныне делать всё правильно.
Собственно, временные петли с самого начала поднимают сложные темы выбора, судьбы и последствий, добавляя глубокий философский подтекст даже в самые бытовые сцены. Повтор превращает простые события в настоящую головоломку с бесконечным числом решений, в схемы с множеством любопытных нюансов, в увлекательную игру, от которой сложно оторваться. Концепт временной петли настолько универсален и интересен, что произведения на эту тему появляются регулярно и вряд ли канут в Лету в ближайшие десятилетия.
Итак. Вы открываете эту статью: зацепились взглядом за заголовок на главной странице, за знакомое фото на обложке, наверняка ждёте что-то о «Дне сурка» – вы ведь смотрели этот фильм…
Автор: Полина Доля.
Источник: Национальная библиотека Беларуси.
